Подступал тута царь Бахмет турецкиий,
И разорял он сотарую Казань-город подлеоную,
И полонил он народу во полон сорок тысячей,
Увел весь полон во свою землю.
Оставалася во Казани одна жёнка Рязаночка,
Стосковалася жёнка, сгоревалася:
У ней полонил три головушки:
Милого-то братца родимого,
Мужа венчального,
Свекра любезного.
И думает жёнка умом-разумом:
— Пойду я во землю турецкую
Выкупать хотя единыя головушки
На дороги хорошие на выкупы, i—
Царь Бахмет турецкий,
Идучи от Казани от города,
Напустил все реки-озера глубокие,
По дорогам поставил он всё разбойников,
Во темных лесах напустил лютых зверей,
Чтобы никому ни пройти, ни проехати.
Пошла жёнка путем да дорогою:
Мелкие-то ручейки бродом брела,
Глубокие реки плывом плыла,
Широкие озера кругом обошла,
Чистые поля — разбойников — о полночь прошла
(О полночь разбойники опочин держат '),
Темные леса — лютых зверей — о полден прошла
(О полдень люты звери да опочин держат).
Она так прошла да путем да и дорогою,
Пришла-де во землю турецкую,
К царю Бахмы турецкому,
Понизешеньку ему поклонилася:
— Ты батюшка царь Бахмет турецкиий!
Когда ты разорял старую Казань-город подлесную,
Полонил ты народа сорок тысячей,
У меня полонил три головушки:
Милого-то братца родимого,
И мужа венчального,
Свекра любезного,
И пришла я к тебе выкупати хотя единыя головушки
На дороги ли хоть на хорошие на выкупы. —
Отвечал ей царь, ответ держал:
— Ты Авдотья жёнка Рязаночка!
Как ты прошла путем да и дорогою?
У меня напущены были все реки-озера глубокие,
И по дорогам были поставлены разбойники,
А во темных лесах были напущены люты звери,
Чтобы никому ни пройти да ни проехати. —
Ответ держит ему Авдотья жёнка Рязаночка:
— Батюшка царь Бахмет турецкий!
Я так прошла путем да и дорогою:
Мелкие-то речушки бродом брела,
А глубокие речушки плывом плыла,
Чистые поля — разбойников — о полночь прошла
(О полночь разбойники опочин держат),
Темные леса — лютых зверей — о полден прошла
(О полден люты звери опочин держат),
Я так прошла путем да и дорогою. —
Говорит ей царь Бахмет турецкий:
— Ты Авдотья жёнка Рязаночка!
Когда ты умела пройти путем да и дорогою,
Так умей-ка попросить и головушки
Из трех единыя,
А не умеешь ты попросить головушки,
Так я срублю тебе по плеч буйну голову. —
Стоючись жёнка пораздумалась,
Пораздумалась жёнка, порасплакалась.
— Уж ты батюшка, царь Бахмет турецкий!
Я в Казани-то была жёнка не последняя,
Не последняя я была жёнка, первая.
Я замуж пойду, так у меня и муж будет,
Свекра стану звать батюшком,
Приживу я себе сына любезного,
Так у меня и сын будет,
Приживу я себе дочку любезную,
Воспою-вскормлю, замуж отдам,
Так у меня и зять будет.
Не видать мне буде единыя головушки,
Мне милого братца родимого,
Да не видать век да и по веку. —
Сижучись-де царь пораздумался;
Пораздумался царь, порасплакался:
— Ты Авдотья жёнка Рязаночка!
Когда я разорял вашу сторону, Казань-город подлесную,
Тогда у меня убили милого-то братца родимого:
Не видать буде век да и по веку.
За твои-то речи разумные,
За твои-то слова за хорошие
Ты бери полону сколько надобно:
Кто в родстве, в кумовстве, в крестном братовстве. —
Начала жёнка ходить в земле турецкия,
Выбирати полон во свою землю.
Она выбрала весь полон земли турецкия,
Привела-де полон во свою Казань-город подлесную,
Расселила Казань-город по-старому,
По-старому да по-прежнему.