В.Г. Мирзоев
“Былины и летописи. Памятники русской исторической мысли”
Москва, "Мысль", 1979.

К оглавлению

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Если мифология и эпос представляют собой предысторические формы понятий, то летописи, вне всякого сомнения, кладут начало положительному знанию истории. Сам эпос еще очень расплывчат и аморфен, его представления о прошлом размыты и неясны, они подаются в художественных образах, расцвеченных поэтической фантазией. Границы познания исторического эпоса еще тесны: они ограничены лишь Русью и ближайшими сопредельными странами, хронологические понятия еще не вышли из пелен первичных определений.

Основным источником былин являлось живое созерцание— народ пел о том, что он видел и слышал, обобщая факты в гиперболизированных образах. Это был чувственно-конкретный анализ, обобщения которого выливались в высокопоэтические типы и характеры героев. Передаваясь из поколения в поколение, обрастая целым рядом новых оценок, эпос в конце концов путем длительного отбора фактов и идей превратился в кладезь народной мудрости, запечатлел понимание истории, великого прошлого. Исторический эпос еще не может восстановить реальную историческую действительность в многообразии фактов. Но былины могут (при правильном использовании научных методов) быть одним из важных историографических и исторических источников, причем первым более, чем вторым.

Былины — это скорее путь к установлению верного исторического метода, когда все элементы исторического знания, бывшие в зародыше в эпосе, переходят потом к своему новому качеству — от устного художественного творчества к письменному знанию о прошлом, от песен о славном былом к реконструкции истории. Эту задачу берут на себя летописи. Мир, доступный обозрению летописца, расстилался перед ним во всей своей наивной простоте. Ограниченный уровнем знаний своего времени, историк Древнерусского государства еще не раскрывал внутреннюю сущность явлений и предметов, их внутреннее содержание, удовлетворяясь преимущественно внешней стороной событий. Мышление летописца противоречиво в такой же степени, в какой была противоречива окружавшая его действительность. Оно представляло собой довольно причудливый сплав реализма и фантастики, здравого смысла и религиозных понятий. Будучи монахом, средневековый историк Руси был и политиком, подчиняя свое повествование религиозно-политическим задачам, тесно связанным в его мировоззрении. Вообще говоря, человек не мог существовать, руководствуясь только религиозным мировоззрением: тогда бы все его понятия свелись к фантастическим представлениям, которые в свою очередь завели бы общество в тупик. Поэтому в «Повести временных лет» иллюзорные формы сознания сочетаются с критическими и практическими. Большое место в мировоззрении летописца занимает нравственный вид сознания, проистекающий из религиозного взгляда на мир. К этому еще следует добавить и общественное мнение, которое во многих своих оценках выражали составители «Повести». В целом летописцу бытие представляется как продукт целенаправленной деятельности провидения, начертавшего ход истории человечества и отдельных народов по своему пути, на протяжении которого человеку предоставлена свобода выбора, от результатов которого зависит судьба как частной личности, так и целого государства.

Христианство, выступая в своем первоначальном виде как прогрессивная культурная сила, привнесло в историческое знание две идеи, развитые на конкретном материале составителями «Повести». Первая из них — идея об истории как управляемом процессе. Несмотря на богословский характер этой концепции, она вносит в понимание исторического процесса идею всеобщей закономерности, всеобщей детерминированности, важную для будущего развития.

Сам ход истории рассматривается как всепроникающая борьба двух нравственных начал — добра и зла, в которой то одна, то другая сторона берет верх, ввергая народы в пучину бедствий или поднимая их на вершину славы. Вторая идея, проводимая летописью,—единство человечества. Правда, как и другие христианские догматы, она провозглашается абстрактно, тем не менее важность ее состоит в новом взгляде на историю человечества и отдельных народов, относящихся друг к другу как ветвь к стволу. Пока еще в принципе более, чем на деле, но уже отвергнуто понятие о непроходимых границах, будто бы существующих между отдельными народами, а отсюда уже само собой вытекает понятие о едином потоке всемирной истории.

Идеи целенаправленной деятельности людей и их единства трансформировали понятия о пространстве и времени. Значительно изменился подход к первому: историк уже оперирует категориями, обнимающими весь известный тогда в Европе мир. Интерес летописца к другим народам и нравам значительно расширился, а мир предстал перед ним во всем своем разнообразии. Всеобъемлющее значение для историка получило время, утверждающее течение истории и связующее между собой самые разнообразные события. Оно породило идею развития — пока еще только государства как управляющей и регулирующей системы, наиболее близкой для понимания летописца. Общество рассматривается как единая государственная система, пока еще не расчлененная в сознании составителей «Повести».

Новые объекты исторического изучения воспринимаются сквозь призму старых понятий. Летописец правильно понимает, например, опасность распада государства, сложившегося в результате длительной истории Руси, но причины этого явления остаются скрытыми для него. Он ищет их и находит в христианских догматах, приложимых ко всем случаям жизни. Новые факты явно не укладывались в старые понятия. Историк слит с излагаемым предметом и не выходит за его пределы, не может возвыситься над ним, оставаясь на позициях в сущности иллюзорных представлений о причинности. «Повесть временных лет» — зеркало, отражающее в себе самосознание Руси. Осознание себя отдельным народом, имеющим особую территорию, язык и религию, взгляд на прошлое как на славную историю, представляющую собой предмет гордости современников, патриотизм, забота о сохранении целостности государства и тревога за его будущее — характерные черты великого русского исторического произведения. Выражая тревогу передовых слоев тогдашнего русского общества, летопись в буквальном смысле слова бьет в набат, сзывая русских людей на борьбу за единство распадающегося государства, раздираемого междоусобиями князей и постоянными нападениями извне.

«Повесть» рассматривает историю Руси сначала как процесс складывания государства, а потом его постепенного упадка в результате внутренних раздоров и внешних войн, в которых слабеющая страна уже не одерживает, как в прошлом, блистательных побед. В сущности в этом смысле летопись распадается на две отдельные части, первая из которых написана в эпической, а вторая в публицистической передаче, в которой форма подчинилась содержанию.

История Киевской Руси рассматривается летописью как драма, воспроизводящая внешние события, возникающие в ходе развития действия. Изображение прошлого в виде драмы можно полагать первоначальным уровнем исторической абстракции, вычленяющей из массы разнородных фактов наиболее важные моменты и отбрасывающей несущественные, с точки зрения составителей «Повести», связи и события.

Суждения ценности составляют основу отношений летописца к окружающей его реальности. Добро и зло, государственная и общественная польза составляют в сущности предмет его повествования. Отсюда вытекает и долженствование, к которому постоянно прибегает летописец, рисуя то или иное историческое состояние своего отечества. Историк создает должную, идеальную модель государства, управления и личности князя. Такой моделью является страна, в которой господствуют мирные отношения внутри (между классами и сословиями), единоличное управление, передавае-. мое по старшинству, личная сдержанность, доброта и опытность верховного владыки государства.

Конкретный ход истории летописец подчиняет субъективному фактору, определяющему, по его убеждению, развитие событий,— так называемое объяснение через мотив. Исторические персонажи действуют в силу побудительных причин личного свойства, определяя таким образом ход истории, его направление и повороты. Так события, излагаемые в «Повести», превращаются в определенную систему представлений о прошлом и настоящем, в чем и выражается достижение нового результата, качественно отличного от всего того, что имело место в историческом знании предшествующего этапа. «Повесть временных лет» представляет собой взлет исторической мысли Древней Руси, в результате которого была не только обнаружена и введена в исторический оборот масса новых фактов, но и установлена связь между ними.

Составители «Повести временных лет» были не только талантливыми историками, но и опытными политиками. Не поддаваясь велению момента, не боясь даже княжеского гнева, летописцы непоколебимо держались одной, раз навсегда избранной историко-политической линии: дороже всего им было единство государства, за которое они боролись всеми имеющимися у них: средствами.

Государственное, патриотическое мышление отличает летописцев. В этом отношении мы можем говорить о сознательной направленности в деятельности составителей летописи: они выбирают и решают те проблемы, которые имеют прямое или косвенное отношение к истории государства и церкви, доказывают необходимость их сохранения и укрепления. Восприятие историка конкретно и практично, он утверждает прагматическую, назидательную сторону своего произведения и вообще социальную роль истории в жизни общества.

К оглавлению

К началу страницы