А из пустыни было Ефимьевы,
Из монастыря из Боголюбова,
Начинали калики нарежатися
Ко святому граду Иерусалиму,
Сорок калик их со каликою,
Становилися во единои круг,
Оне думали думушку единую,
А едину думушку крепкую;
Выбирали болшева атамана
Молоды Касьяна, сына Михаилыча.
А и молоды Касьян, сын Михаилович,
Кладет он заповедь великую
На всех тех дородных молодцов:
— А итить нам, братцы, дорога не ближнея
Итти будет ко городу Иерусалиму,
Святои святыни помолитися,
Господню гробу приложитися,
Во Ердань-реке искупатися,
Нетленною ризой утеретися,
Итти селами и деревнями,
Городами теми с пригородками.
А в том-та веть заповедь положена:
Кто украдет или кто солжет,
Али кто пуститца на женскои блуд,
Не скажет болшему атаману,
Атаман про то дело проведает, —
Едина оставит во чистом поле
И окопать по плеча во сыру землю. —
И в том-та веть заповедь подписана,
Белыя рученки исприложены:
Атаман Косьян — сын Михаилович,
Податаманья — брат ево роднои
Молоды Михаила Михаилович.
Пошли калики в Ерусалим-град.
А идут неделю уже споряду,
Идут уже время немалое,
Подходят уже они под Киев-град,
Сверх тое реки Череги,
На ево потешных на островах
У великова князя Владимера
А и вышли оне из раменья,
Встречу им-та Владимер-князь:
Ездит он за охотою,
Стреляет гусей, белых лебедеи,
Перелетных малых утачак,
Лисиц, заицов всех поганивает.
Пригодилося ему ехати поблизости,
Завидели ево калики тут перехожия,
Становилися во единои круг,
Клюки-посохи в землю потыкали,
А и сумочки исповесили,
Скричат калики зычным голосом, —
Дрогнет матушка сыра земля,
3 дерев вершины попадали,
Под князем конь окарачелся,
А богатыри с конеи попадали,
А Спиря стал постыривать,
Сема стал пересемовать.
Едва пробудитца Владимер-князь,
Разсмотрил удалых добрых молодцов,
Оне-та ему поклонилися,
Великому князю Владимеру,
Прошают у него светую милостиню,
А и чем бы молодцам душа спасти.
Отвечает им ласковои Владимер-князь:
— Гои вы еси, калики перехожия!
Хлебы с нами завозныя,
А и денег со мною не годилося,
А и езжу я, князь, за охотою,
За заицами и за лисицами,
За соболи и за куницами,
И стреляю гусеи, белых лебедеи,
Перелетных малых утачак,
Изволите вы итти во Киев-град
Ко душе княгине Апраксевне;
Честна роду дочь королевична
Напоит-накормит вас, добрых молодцов,
Наделит вам в дорогу злата-серебра. —
Недолго калики думу думали,
Пошли ко городу ко Киеву.
А и будут в городе Киеве,
Середи двора княженецкова,
Клюки-посохи в землю потыкали,
А и сумочки недовесили,
Подсумочья рыта бархата,
Скричат калики зычным голосом, -
С теремов верхи поволялися,
А з горниц охлупья попадали,
В погребах питья сколыбалися.
Становилися во единой круг,
Прошают святую милостыню
У молоды княгини Апраксевны.
Молода княгиня испужалася,
А и болно она передрогнула,
Посылает столников и чашников
Звать калик во светлу гридню.
Пришли тут столники и чашники,
Бьют челом поклоняютца
Молоду Касьяну Михаилову
Со своими его товарыщами
Хлеба есть во светлу гридню
К молодои княгине Апраксевне.
А и тут Косьян не ослушался,
Походил во гридню во светлую,
Спасову образу молятца,
Молодои княгине поклоняютца.
Молода княгиня Апраксевна
Поджав ручки, будто турчаночки,
Со своими нянюшки и мамушки,
С красными сенными деушки.
Молоды Касьян сын Михаилович
Садился в место болшее,
От лица ево молодецкова,
Как бы от солнучка от Краснова,
Лучи стоят великия.
Убиралис тут все добры молодцы,
А и те калики перехожия
За те столы убраныя.
А и столники-чашники
Поворачевают-пошевеливают
Своих оне приспешников,
Понесли-та ества сахарныя,
Понесли питья медвяныя.
А и те калики перехожия
Сидят за столами убраньгми,
Убирают ества сахарныя,
А и те вить пьют питья медяныя,
И сидят оне время час-другои,
Во третьем часу подымалися,
Подымавши, оне богу молятца,
За хлеб за соль бьют челом
Молодои княгине Апраксевне
И всем столникам и чашникам.
И тово оне еще ожидаючи
У молодои княгини Апраксевны,
Наделила б на дорогу златом-серебром,
Сходить бы во град Иерусалим.
А у молодои княгини Апраксевны
Не то в уме, не то в разуме:
Пошлет Алешунку Поповича,
Атамана их, уговаривати
И всех калик перехожиех,
Чтоб не итти бы им сево дня и сего числа,
И стал Алеша уговаривати
Молода Касьяна Михаиловича,
Зовет х княгине Апраксевне
На долгия вечеры посидети,
Забавныя речи побаити,
А сидеть бы наедине со кнегинею.
Молоды Касьян сын Михаилович,
Замутолось ево серце молодецкое,
Отказал он Алеши Поповичю,
Не идет на долгия вечеры
К молодои княгине Апраксевне
Забавныя речи баити.
На то княгиня осердилася,
Посылает Алешунку Поповича
Прорезать бы ево суму рыта бархата,
Запехать бы чарочку серебрену,
Которой чарочкои князь на приезде пьет.
Алеша-та догадлив был:
Распорол суму рыта бархата,
Запехал чарочку серебрену
И зашивал ее глядехонко,
Что познать было не можно то.
С тем калики и в путь пошли,
Калики с широка двора,
С молодои княгиней не прощаютца,
А идут калики не оглянутца.
И верст десяток отошли оне
От столнова города Киева,
Молода княгиня Апраксевна
Посылает Алешу во погон за ним.
Молоды Алеша Попович млад
Настиг калик во чистом поле,
У Алеши вешство нерожденое,
Он стал с каликами здорити,
Обличает ворами-разбоиниками:
— Вы-та, калики, бродите по миру по крещеному,
Ково окрадите, своем зовете,
Покрали княгиню Апраксевну,
Унесли вы чарочку серебрену,
Которои чарочкои князь на приезде льет! —
А в том калики не даютца ему,
М'олоду Алеши Поповичю,
Не давались ему на обыск себе.
Поворчал Алешинка Попович млад,
Поехал ко городу Киеву,
И так приехал во столнои Киев-град.
Во то же время и во тот же час.
Приехал князь из чиста поля,
И с ним Добрынюшка Никитич млад.
Молода княгиня Апраксевна
Позовет Добрынюшку Никитича,
Посылает за каликам,
За Косьяном Михаиловичем.
Втапоры Добрынюшка не ослушался,
Скоро поехал во чисто поле,
У Добрыни весштво рожденое и ученое,
Настиг он калик во чистом поле,
Скочил с коня, сам бьет челом:
— Гои еси, Касьян Михаилович,
Не наведи на гнев князя Владимера,
Прикажи обыскать калики перехожия,
Нет ли промежу вас глупова! —
Молоды Касьян сын Михаилович
Становил калик во единой круг
И велел он друг друга обыскавать
От малова до старова,
От старова и до болша лица,
До себя, млада Касьяна Михаиловича.
Негде та чарочка не явилася —
У млада Касьяна пригодилася.
Брат ево, молоды Михаила Михаилович,
Принимался за заповедь великую,
Закопали атамана по плеча во сыру землю,
Едина оставили во чистом поле
Молода Касьяна Михаиловича,
Отдавали чарочку серебрену
Молоду Добрынюшки Микитичю,
И с ним написан виноватои тут
Молоды Касьян Михаилович.
Добрыня поехал он во Киев-град,
А и те калики — в Ерусалим-град.
Молоды Касьян сын Михаилович
С ними, калики, прощаетпа.
И будет Добрынюшка в Киеве
У млады княгини Апраксевны,
Привес он чарочку серебрену,
Виноватова назначено —
Молода Касьяна сына Михаилова.
А с таво время-часу захворала она скорбью недоброю:
Слегла княгиня в великое во агноище.
Ходили калики в Ерусалим-град,
Вперед шли три месяца.
А и будут в граде Ерусалиме,
Святои святыни помолилися,
Господню гробу приложилися,
Во Ердане-реке искупалися,
Нетленною ризою утиралися,
А все-та молодцы отправили;
Служили обедни с молебнами
За свое здравие молодецкое,
По поклону положили за Касьяна Михаиловича.
А и тут калики не замешкались,
Пошли ко городу Киеву
И ко ласкову князю Владимеру
И идут назад уже месяца два,
На то место не угодили они,
Обошли маленкаи сторонкаю
Ево, молода Касьяна Михаиловича;
Голосок наносит помалехонку,
А и тут калики остоялися,
А и место стали опознавать,
Подалися малехонко
И увидели молода Касьяна сын Михаилович:
Он ручкои машит, голосом кричит.
Подошли удалы добры молодцы,
Вначале атаман, роднои брат ево
Михаила Михаилович,
Пришли все оне, поклонилися,
Стали здравствовать.
Подает он, Касьян, ручку правую,
А оне-та к ручке приложилися,
С ним поцеловалися
И все к нему переходили.
Молоды Касьян сын Михаилович
Выскакивал из сырои земли,
Как есен сокол из тепла гнезда.
А все оне, молодцы, дивуютца,
На ево лицо молодецкое
Не могут зрить добры молодцы,
А и кудри на нем молодецкия до самаго пояса.
И стоял Касьян не мало число, —
Стоял в земле шесть месяцов,
А шесть месяцов будет полгода.
Втапоры пошли калики ко городу Киеву,
Ко ласкову князю Владимеру.
Дошли оне до чюдна креста Леванидова,
Становилися во единои круг,
Клюки-посохи в землю потыкали,
И стоят калики потихохунку.
Молоды Михаила Михаилович
Атаманом еще правил у них,
Посылает лехкова молодчика
Доложитьца князю Владимеру:
— Прикажит ли итти нам поабедати? —
Владимир-князь пригодился в доме,
Посылал он своих клюшников-ларешников
Побит челом и поклонитися им-та, каликам,
Каликам пообедати,
И молоду Касьяну на особицу.
И тут клюшники-ларешники
Пришли оне х каликам, поклонилися,
Бьют челом х князю пообедати.
Пришли калики на широкои двор,
Середи двора княженецкова
Поздравствовал ему Владимер-князь,
Молоду Касьяну Михаиловичи),
Взял ево за белы руки,
Повел во светлу гридню.
А втапоры молоды Касьян Михаилович
Спросил князя Владимера
Про молоду княгиню Апраксевну:
— Гои еси, сударь Владимер-князь!
Здравствует ли твоя княгиня Апраксевна? —
Владимер-князь едва речи выговорил:
— Мы-де уже неделю другу не ходим к неи. —
Молоды Касьян тому не брезгует,
Пошел со князем во спалну к неи,
А и князь идет свои нос зажал,
Молоду Касьяну то нечто ему,
Никакова духу он не верует.
Отворяли двери у светлы гридни,
Раскрывали окошечки косящетые,
Втапоры княгиня прощалася,
Что нанесла речь напрасную.
Молоды Касьян сын Михаилович
А и дунул духом святым своим
На младу княгиню Апраксевну, —
Не стало у неи тово духу-пропасти,
Оградил ея святои рукои,
Прощает ее плоть женскую,
Захотелос еи, и пострада она:
Лежала в страму полгода .
Молоды Касьян сын Михаилович
Пошел ко князю Владимеру во светлу гридню
Помолился Спасову образу
Со своими каликами перехожими,
И сажалися за убраны столы,
Стали пить-есть, потешатися.
Как будет день в половина дня,
А и те калики напивалися,
Напивалися и наедалися,
Владимер-князь убиваетца,
А калики-та в путь нарежаютца.
Просит их тут Владимер-князь
Пожить-побыть тот денек у себе.
Молода княгина Апраксевна
Вышла ис кожуха, как ис пропасти.
Скоро она убиралася,
Убиралася и нарежалася,
Тут же к ним к столу пришла
С нянками, с мамками
И с сенными красными девицами,
Молоду Касьяну поклоняетца
Бес стыда — без сорому,
А грех свои на уме держит.
Молоды Касьян сын Михаилович
Тою рученкои правою размахивает
По тем ествам сахарныем,
Крестом огражает и благословляет,
Пьют-едят, потешаютца.
Втапоры молоды Касьян сын Михаилович
Вынимал из сумы книшку свою,
Посмотрил и число показал,
Что много мы, братцы, пьем-едим, npoxложаемся,
Уже третей день в доходе идет,
И пора нам, молодцы, в путь итти.
Вставали калики на резвы ноги,
Спасову образу молятца
И бьют челом князю Владимеру
С молодои княгинеи Апраксевнои
За хлеб за соль ево,
И прощаютца калики с князем Владимером
И с молодою княгинею Апраксевною.
Собрались оне и в путь пошли
До своего монастыря Боголюбова
И до пустыни Ефимьевы.
То старина, то и деянье.